…Кровать застелена одеялом цвета гречневой каши с молоком. На потолке виден отпечаток носа собаки с зеленой шерстью. Стены забрызганы криком Луны. Ковер зарос следами упавших столовых приборов. Зонтик стоит у дверей, которые отзеркаливают каждый сон спящего на кровати с «гречневым» одеялом. Рядом с зонтиком на полу лежит картина, на которой изображены самые яркие дороги и самые красивые чайки снов, отображенных в дверях. Воздух пропитан хрустом дырокола и звуком рвущейся тетради, в которой написана ода медному туману. Стол стоит возле окна, которое завешено черными лакированными шторами. Над окном нависает карниз из восковых слез церковных свечей и головок сломанных ключей. Стекла окна имеют цвет неверной дружбы с оттенком умершей ржавчины. На столе лежат книги с чистыми страницами. Пол под столом застелен плюшевой скатертью, на которой серебристыми нитками вышита карта сумасшедшего дома, который виден из окна. Возле стола на коврике для собаки с зеленой шерстью лежит замерзшее, больное эпилепсией облако из мыльной пены и зубной эмали. В углу находится лестница, которая усыпана стрелками поломанных механических часов. Лестница ведет к оружейному складу. В противоположном углу стоит шкаф из шелковой ткани. На его верхней полке помещена пушистая лампа, которая каждую ночь шепчет об иллюзорной покорности в такт пленному дождю. На остальных полках шкафа лежат глыбы льда. На каждой из них ежедневно в полдень умирают шоколадные лучи пустоты и мышата с короткими хвостами. Под шкафом есть запыленный люк, который ведет в Подвал Слез. Именно в этом Подвале человек, сбежавший из сумасшедшего дома, растерзал Луну серпом, который он взял на оружейном складе. В тот момент Луна кричала от боли в высоту, забрызгивая своим воплем стены…